Скрепляющим, систематизирующим фактором любого социального института, будь то семья, государство, Церковь или образование являются его ценности, нормы и идеалы, определенные правила и принципы, регулирующие различные сферы человеческой жизни.
Общество - сложная социальная система и его стабильность напрямую зависит от того, насколько совпадают базовые ценностные установки его социальных институтов. С этой точки зрения церковно-общественные форумы чрезвычайно важны, участие в них предоставляет нам уникальную возможность не просто услышать друг друга, но и выработать рекомендации для организации синхронного взаимодействия разных структур, что позволит в итоге скрепить весь социальный организм единым устремлением.
Единомыслие, единая сущностная направленность различных социальных институтов создает необходимые предпосылки для согласования устремлений и поведения людей, для разрешения конфликтов, возникающих в процессе повседневной жизни, обеспечивает состояние равновесия и стабильности в обществе в целом.
Тема сегодняшней встречи, сегодняшних размышлений: «1917-2017: уроки столетия» является всем нам очень близкой. Советское время - неотъемлемая часть нашей истории, и, как следствие, идентифицирование себя, в том числе, со временем Советов является в настоящее время важным элементом российской идентичности вообще. И мы, и близкие нам люди: деды, отцы, наши дети и внуки, так или иначе, - продукт этого сложнейшего периода в истории нашего Отечества, и потому нуждаемся не столько в подведении итогов и вынесении вердиктов, сколько в осмыслении. Наша задача не обвинить и осудить, но вновь внимательно пересмотреть бывшее с нами.
Более того, подведение итогов вряд ли возможно - слишком мало времени отделят нас от прошедшего, чтобы судить объективно. Но мы можем изменить угол зрения, подняться над сиюминутностью, посмотреть на события последнего столетия с более высокой точки зрения, попытаться вычленить то общее, что не смогла уничтожить и разорвать даже гражданская война, что существовало и в дореволюционной России, и в советский период.
Период с 1917 года в нашей стране - это время не только чрезвычайной интенсивности событий, среди которых и революции, и Первая мировая, и гражданская, и Великая Отечественная война, но и их чрезвычайной разноплановости и противоречивости. За последние сто лет Россия представала и как крупнейшая православная империя, и как безбожная республика, как крестьянская страна и как великая индустриальная держава, как страна, в которой после двухсот лет «синодальной» зависимости было восстановлено патриаршество и страна, поставившая своей целью тотальное истребление православных и уничтожение Церкви, как страна власть предержащих воинствующих атеистов и, одновременно, страна, родившая сонмы мучеников и исповедников веры Христовой.
Патриотические подъемы и следовавшие за ними новые гонения, периоды возрождения Церкви и духовной жизни и сменяющие их попытки извне и изнутри её разделить - период этот ещё не завершен: к постановлениям Собора 1917–1918 гг. Церковь до сих пор обращается как к действующему источнику церковного права, до сих пор она борется с обновленчеством, принимающим сейчас иные формы, чем в начале ХХ века, с соблазнами сектантства и просто пропагандой насилия и разврата, восстанавливает память о многих мучениках за веру.
Нужно помнить и рассказывать об этом молодежи: о позиции Церкви по отношению к событиям, происходившим в нашем государстве в последнее столетие, о Поместном Соборе 1917–1918 гг. и восстановлении в стране Патриаршества, об антирелигиозной деятельности советского правительства: "Декрете об отделении Церкви от государства и школы от церкви», изъятии церковных ценностей, кампании по вскрытию мощей - и реакции на нее народа России, о гонениях на Русскую Православную Церковь. Необходимо помнить имена стоявших и пострадавших за веру: Святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси, царственных страстотерпцев и их близких, преподобномученицы Елисаветы и с ней пострадавших, архиереев-мучеников: Священномученика Владимира, митрополита Киевского, Вениамина, митрополита Петроградского, Петра, Митрополита Крутицкого, и многих и многих с ними невинно убиенных. Необходимо знать о массовых репрессиях, которые осуществлялись на протяжении 20-30-х годов, о причинах и последствиях неслыханной в отечественной истории волны эмиграции, когда русские люди массово покидали пределы родной земли, о роли Церкви в Великой Отечественной войне и в послевоенный период,
Грядущая столетняя годовщина революции - не просто повод вспомнить о трагических событиях вековой давности, но повод обратиться к причинам социальных потрясений, разделивших наш народ на два враждующих лагеря, повод задуматься о том, какое значение в жизни нашего народа имела христианская вера, и что с ним происходило, когда народ или его руководство от веры отказывались.
Несмотря на то, что, согласно светской Конституции, духовная власть Церкви и светская власть государства разделены, отделения Церкви от общества никогда не существовало. Идеологема, что государство и Церковь находятся, с одной стороны, в постоянном противостоянии, а с другой – в слиянии, является навязанной. В её рамках то критикуют Церковь за то, что она находится «на услужении» у государства, то государство обвиняют в том, что оно клирикализируется.
На самом деле, нужно понимать, что у Церкви и у власти, как у социальных институтов, есть свои задачи, которые где-то расходятся, а где-то пересекаются: государство с помощью политических и экономических механизмов пытается наладить повседневную жизнь людей, Церковь же занимается душой человека, его воспитанием, хотя также не чужда социальной проблематики, поскольку человек, которым она занимается, живет в социуме. Однако противопоставлять Церковь и государство, Церковь и общество, Церковь и школу и т.д. неверно. Церковь – это члены Русской Православной Церкви и в стране, где 80 % населения придерживается православных убеждений, хотя и имеет разную степень воцерковленности, это и есть общество.
Отделения Церкви от общества никогда не существовало. Это единый организм, и если мы хотим понять, что происходит с обществом, то, прежде всего, должны изучить, что происходит с его религиозностью.
У советского периода истории был один несомненный плюс: одной из главных опор всей советской идеологии было понятие социальной справедливости, и, в общем, к концу 80-х годов, в той или иной мере, было построено социальное государство в котором достаточно справедливо распределялись материальные блага. Но от остальной части русской традиции большевики отказались с самого начала: от морально-нравственных, исторических, культурных оснований русского общества и, прежде всего, от религии - и это не могло не иметь губительных последствий, потому что как бы далеко в разные периоды истории не удалялась наша страна от своих христианских корней, именно они имеют для неё центральное, опорное значение. Полностью исключить из России ее православное начало можно только с самой Россией.
Отправными декларативными ценностями революций начала века в России были, провозглашенные ещё Великой французской революцией «Свобода, Равенство и Братство». Первое место здесь не случайно занимает свобода, поскольку именно она являлась главной внешней сверхцелью всех революционных переворотов. Она предполагала освобождение от всех возможных ограничений, и, в первую очередь, от религиозных, что предполагало максимальное расширение «прав человека и гражданина».
Христианское же понимание свободы настолько далеко от либерального, что и в самой этой связи можно усомниться. Христианство не провозглашает свободу индивида как лозунг, оно просто вводит его как онтологический, бытийный факт. Оно утверждает, что, поскольку максимально возможной свободой человек обладал в раю, то с грехопадением он оказался в зависимости - в зависимости от греха, и теперь главная задача его жизни – это освобождение от него, то есть спасение. При этом сама по себе свобода целью в христианстве не является. Она лишь условие для достижения обОжения и Царствия Небесного.
Вне теоцентрического понимания свободы как свободы во Христе эта ценность не просто «повисает в воздухе», а превращается в собственную противоположность – в чистый произвол, то есть в тотальную зависимость человека от своей греховной природы и оправдание этой зависимости.
Аналогичная инволюция произошла и с идеей равенства, возведенной в абсолют идеологией социализма, особенно в таком ее радикальном изводе, как коммунизм. В христианстве идея равенства существует только в том смысле, что все люди онтологически равны – они в равном отношении являются образами Божиими и в равном отношении призваны быть наследниками Царства Божия. Кроме того, самым страшным грехом в христианстве полагается гордыня, выражающаяся в желании возвыситься над всеми окружающими. Из этого призыва никоим образом не следует уравнение всех в правах и возможностях, но следует только то, что ни один человек не должен стремиться к первенству над другими людьми.
Равенство во Христе не отменяет принципа иерархии как такового, она сохраняется, причем это не иерархия привилегий, а иерархия ответственности. Разрушение иерархии ответственности неизбежно приводит к распаду общества, и именно Церковь с её пониманием абсолютной ответственности всех и каждого перед высшим Судией, которого нельзя свергнуть никакими революциями, является её оплотом иерархического миропонимания.
Так же, как в случае идей свободы и равенства, идея христианского братства, братства во Христе, кафоличности (соборности) членов Его Церкви, объединенных общей верой и общими Таинствами, вылилась в дехристионизированном государстве в идею солидарность со «своими» против «чужих», виноватых только в том, что они «чужие».
Можно сказать, что и сознательность, и свобода, и общение, и творчество, и сотворчество, и сама личность – это те самые ценности, которые отличают христианство, и вне последовательного христианского теоцентризма они не просто не объяснимы, но могут быть превратно интерпретированы в любом обществе, лишенном религиозного фундамента.
"В эпохи, когда христианство было доминирующим мировоззрением, все вопросы общественной значимости решались с ссылкой именно на христианские представления об истине и лжи, о добре и зле, о должном и сущем. В таких условиях провозгласить грех нормой, и тем более чем-то желанным, не представлялось возможным. В этом состоит главное преимущество христианской государственности: она не позволяет легитимировать грех и греховное мировоззрение как нечто, что может быть оправдано и не требует осуждения.
На этом важнейшем преимуществе держалась вся христианская цивилизация и до сих пор держатся все христианские сообщества, начиная с самой Церкви в целом и заканчивая каждой христианской семьей. Как только христианство утратило в нашем государстве статус официально господствующего мировоззрения и было поставлено в один ряд со всеми другими, государство «выпустило на волю» все возможные разрушительные идеи и настроения, каждое из которых могло свободно претендовать на то, что оно является нормой и идеалом" (1).
Если Бога нет, то всё позволено, потому что нет никаких абсолютных оснований для хоть какого-нибудь долженствования – нет того абсолютного Авторитета, который бы мог указать человеку, почему он кому-либо что-либо должен, и ничто, кроме грубой физической силы со стороны, не может ограничить этот произвол.
В настоящее время мы вступаем в так называемую постсекулярную эпоху, которую предрекал Николай Бердяев, назвав ее «Новым Средневековьем» и, одновременно, в эпоху нового подъема России, бывшей в XX веке главным оплотом секуляризма в мире, а теперь ставшей последним оплотом консервативных ценностей в Европе. Причем русский консерватизм по сравнению с западным, подвергшимся дехристианизации, имеет ряд особенностей (2).
Во первых, он экологичен, потому что воспринимает природу как творение Божие и дар Божий человеку.
Во-вторых, в западном консерватизме очень заметна апология агрессии и насилия и оправдание откровенного милитаризма. Россия же воспринимает любую войну как вынужденную меру, которую нужно постараться максимально избежать
В-третьих, русскому народу не свойственен национализм, он воспринимает человечество как единое многополярное целое, где все народы и страны имеют право на свой собственный, уникальный уклад, из чего, однако, не следует, что все они исповедуют Истину.
В-четвертых, русский консерватизм, базирующийся на христианских ценностях, рассматривает и экономическую проблематику через призму общесоциальных интересов. Для него принципиальны ценности милосердия и самоограничения, поэтому он никогда не оправдает жестокую конкуренцию и погоню за наживой.
Дехристианизация сегодня - это настоящий цивилизационный выбор, который последовательно осуществляет Запад последние столетия. В этой ситуации Россия оказывается единственным государством в мире, способным отстаивать ценности христианского европейского мира.
Таким образом, обращаясь к трагической истории ХХ столетия, прежде всего, мы должны попытаться посмотреть на неё через призму христианского опыта и христианского мировоззрения.
Христианство всегда очень по-своему расставляет акценты, потому что акценты, которые расставляют историки, не могут быть до конца объективными, ибо они всегда расставляются с позиции той или иной субъективной точки зрения отдельного человека или группы.
Историю еще никому и никогда не удавалось начать с чистого листа. Ни в 1917-м, ни в 1991-м, не удастся и сейчас. "Борьба между советским и антисоветским в общественном сознании бессмысленна и на сегодняшний день исчерпала себя. На её смену должно прийти понимание общих закономерностей национальной истории и общих параметров государственности, различимых как в дореволюционном, так в советском прошлом и устоявшихся со времен византийского выбора России" (1).
Жизнь нации питается чувством сопричастности своей истории, которую создавали наши предки со всеми их успехами и неудачами и будут продолжать создавать потомки. Поэтому народ должен помнить и понимать, что с ним происходило в прошлые эпохи.
Мы должны вновь осмыслить трагические уроки столетия не для того, чтобы кого-то осудить или обвинить, а для того, чтобы задуматься о нашем будущем, чтобы не повторять ошибок прошлого, чтобы ещё раз понять и напомнить забывшим, что основой нашего духовного бытия является православная христианская вера.
Желаю всем присутствующим плодотворной работы и успехов в дальнейших трудах. Благословение Господне да пребывает с вами.
Библиографический список:
(1) Александр Щипков . Плаха. 1917-2017. Сборник статей о русской идентичности». Сост. А.В. Щипков, М., 2015.
(2) Аркадий Малер. Дехристианизация. М., 2015.
(3) Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. «Семь слов о русском мире». Всемирный Русский Народный Собор , 2015
